Автор: tamerlasha

Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Хаято, Кея
Рейтинг: G
Жанры: Джен, Психология
Предупреждения: OOC
Размер: Драббл, 2 страницы
Описание:
Бывают дни, когда одиночество ощущается почти физически и оттого переживается намного более остро. И по какой-то злой иронии большинство их приходится на осень.
Публикация на других ресурсах:
Сомневаюсь, что кто-то захочет, но если все же желание появится, то пожалуйста. Только с шапкой:)
Примечания автора:
Это мой первый фанф, так что судите. Буду рада комментариям и конструктивной критике. Принимаю все, вплоть до летающих холодильников:)
Да, у меня, наверняка, есть ошибки в оформлении шапки, так что буду благодарна корректировкам. Особенно по части жанра и рейтинга. 

Бывают дни, когда одиночество ощущается почти физически и оттого переживается намного более остро. И по какой-то злой иронии большинство их приходится на осень. Серость неба переживается как серость самой жизни и на душе становится тяжело из-за противоречивых чувств, разрывающих изнутри – желания срочно что-то сделать, причем обязательно что-то стоящее, важное, и меланхоличной апатии, вырастающей из осознания своей никчемности и бессмысленности попыток что-либо изменить. В такие дни не знаешь, куда себя деть. Чувствуешь себя опавшим листом, оторванным от всего родного, бесполезным и бесконечно одиноким.
Это был именно такой день. Во всяком случае, для Хаято. Вечер пятницы. А он оказался совершенно один. Нет, Десятый и друзья-хранители были на месте, целы и здоровы, и при желании, с ними можно было встретиться и провести время как всегда. Но у них были свои семьи, дела и планы на вечер, и развлечение подрывника в них явно не входило. А навязывать себя кому-то он хотел меньше всего.
Да и очень не хотелось шума, всегда сопутствующего их компании, пусть даже и не в полном составе. Хотелось тишины, спокойствия и чего-то еще… чего-то теплого и такого необходимого. Нет, не любви, а… понимания что ли. Да, наверно, именно понимания. Хотелось знать, что есть кто-то, кто его действительно понимает, кто чувствует то же, что и он, в конце концов, знать, что не одинок.
Хотелось кричать, но вместо этого он сидел на качелях и молчал. Просто тихо курил, медленно раскачиваясь, и с отсутствующим видом уже который час смотрел на осень. Было в этом что-то умиротворяющее, почти гипнотическое, вводящее в ступор. Мыслей не было. Или их было настолько много, что думать о чем-то определенном просто не было возможно. И Хаято не думал, он чувствовал, переживал себя и этот день, эту осень.
Поглощенный своими чувствами, Гокудера не заметил, как на соседние качели бесшумно приземлилась чья-то фигура. Скрип несмазанных петель выдал чье-то присутствие, и итальянец, скосив глаза на соседа, с удивлением узнал в нем Хранителя Облака. Глава Дисциплинарного Комитета не обзывался «травоядным», не ругался на Хаято из-за сигарет, которых за это время он выкурил пачки три, и, вообще, был на удивление спокоен. А еще Гокудере показалось, что Кея чем-то расстроен, но спрашивать он не стал. Хибари, в свою очередь, был удивлен на редкость тихим Ураганом. От известного ему Хранителя остались лишь внешность и сигареты, которые сейчас почему-то совершенно не раздражали. Это тоже удивляло.
Но самым поразительным для обоих парней стало то, что компания друг друга нисколько не напрягала. И даже тишина парка, в котором они сидели, нарушаемая лишь тихим поскрипыванием чуть двигающихся качелей, была комфортной, если не сказать уютной.
От молчаливого присутствия Облака Хаято стало легче, даже как-то теплее. Даже курить не хотелось. А еще блондин понял, что всегда бесстрастный Хибари сегодня чувствовал ровно то же, что и сам подрывник. Возможно, потому они и оказались этим вечером в этом парке на этих детских качельках. Возможно, потому и было так легко и спокойно сидеть рядом с грозой всея Намимори в этой умиротворяющей тишине.
Но ничто не может длиться вечно и серость этого дня, надо сказать уже сильно потемневшая, излилась на молодых мафиози холодным осенним дождем, грозившим в скором времени перерасти в нечто более серьезное.
Подрывник первым встал с качелей, впервые нарушая тишину:
— Гроза будет. Поторопись, а то промокнешь.
Дождавшись утвердительного кивка от тоже уже поднявшегося Хибари, итальянец быстрым шагом направился прочь из парка. Впрочем, как и его старший коллега.
Они разойдутся по разным сторонам, у них будут целые выходные, заполненные мелкими насущными делами, у каждого своими. А потом будет понедельник, Хаято опять будет курить и материться, Кея – злиться и бить его своими любимыми тонфами. Все будет как всегда, но не так, как раньше. Теперь они не одиноки. И пусть их поведение от этого нисколько не изменится, это не важно. Важно то, что они есть, есть друг у друга.