Автор: jhater
До вылета двадцать минут, и Гокудера торопливо затягивается, глубоко и жадно, словно лететь им как минимум неделю. Хибари смотрит на него насмешливо, и от одного этого взгляда можно подавиться дымом. Но в самолётах не позволено курить, и Гокудера плевать хотел на то, как смотрит Хибари.
Отчего-то вспоминается, что дикие звери не любят огня и дыма, и последнюю затяжку Гокудера делает с особым мстительным удовольствием.
До намеченной атаки пятнадцать часов, и Гокудера нервно прикусывает фильтр сигареты. Он уверен, что его это успокаивает. Хибари смотрит в его сторону лишь мельком, когда таксист указывает на то, что курить нельзя. "Хорошо, хорошо," - раздражённо бормочет Гокудера и убирает зажигалку в карман.
Итальянское солнце прячется за облако. Хибари равнодушно провожает взглядом открывающиеся за окном картины. Гокудера ломает обмусоленную сигарету в пальцах, ссыпает табак в карман и достаёт ноутбук, не желая терять время зря. Левой рукой он механически поглаживает динамит, закреплённый у колена.
До намеченной атаки одиннадцать часов, и Гокудера безжалостно тратит его на кольца дыма. Дым сизый, дым густой, дыма столько, что он собирается в угрожающие тучи и совсем скрывает солнце.
- Дождь будет, - роняет Хибари.
Гокудера на мгновение поднимает на него глаза и снова возвращается взглядом к фонтану. В фонтане неподвижная вода, а на ней дремлют неподвижные листья. Гокудера не верит в неподвижность, как не верит в прогнозы погоды.
Впрочем, сегодня дождь действительно будет.
- Я есть хочу, - говорит Гокудера за шесть часов до намеченной атаки.
Хибари идёт следом, и без возражений садится за выбранный Гокудерой столик, хоть он и стоит в самом центре, и без возражений же доверяет Гокудере заказать еду. Для Хибари нет разницы между дешёвой итальянской забегаловкой и дорогим рестораном, потому что для Хибари нет разницы в европейской еде. Впрочем, то, что им приносят, вполне терпимо.
А что не терпимо - это то, что потом Гокудера достаёт очередную свою сигарету и вертит в пальцах. Сигарета тонкая, так легко переломить. Пальцы у Гокудеры тоже тонкие, тонфа у Хибари в рукавах, он привычно чувствует их кожей. Пальцы у Гокудеры сломаются так же легко, как сигарета.
Но - вот незадача - тогда они не сумеют с точностью выполнить операцию.
За два часа до намеченной атаки итальянское солнце уходит за горизонт. Впрочем, за тучами этого всё равно не видно. За тучами и за табачным дымом. Затягиваясь, Гокудера чуть прикрывает глаза. Хибари наблюдает за ним, стоя в стороне. Хибари кажется, что весь дым оседает на волосах Гокудеры, скрадывая их блеск. Чем дальше темнеет, тем сильнее Гокудера похож на дымное привидение. Хибари уверен, если ударить его тонфа, металл просто пройдёт насквозь, заставив бледное изображение чуть колебаться. Хибари очень хочется проверить, но эта сигарета у Гокудеры последняя.
И Хибари позволяет ему эту глупую прихоть - сам не понимая, почему.
До намеченной атаки времени полно, времени просто навалом, и Гокудера матерится сквозь зубы и торопливым шагом врывается в небольшой магазинчик. Ему следовало бы быть поспокойнее, магазинчик всего в двух кварталах от объекта, и продавщица может легко его запомнить, такого нервного и нетерпеливого, вымокшего под дождём и явно желающего скорее снова уйти под дождь. С другой стороны, до атаки чертовски много времени, целых двенадцать минут, а Хибари, не желая его ждать, продолжает идти в сторону объекта, а в кармане пиджака Хибари лежат два билета до Японии, и плевать Гокудера хотел.
Он хватает пачку, бросается к двери, на ходу сдирая целлофан, затем, метнувшись обратно, просит ещё зажигалку. До атаки восемь минут, а с Хибари станется начать одному.
До намеченной атаки минута, Гокудера нагоняет Хибари как раз у поворота. Объект за углом, надо лишь свернуть направо и пройти сто двадцать метров, но здесь и сейчас будь проклято всё, если Гокудера немедленно не закурит!.. Он останавливается, торопливо вытаскивает зубами сигарету и разочарованно стонет мелодичное итальянское проклятье сквозь сжатые зубы.
Разумеется, пачка успела промокнуть, пока он шёл под ливнем.
Гокудера устало сползает спиной по стене. Да не пошёл бы к чёрту этот грёбаный дождь, который намочил грёбаные сигареты, и всё грёбаное нападение, которое просто пойдёт прахом, если Гокудере не от чего будет поджигать динамит - а постоянно щёлкать зажигалкой чертовски неудобно, кстати, - и к этому же чёрту грёбаного Хибари, который...
Который наклоняется к нему и осторожно, но настойчиво обнюхивает мокрые волосы.
Ухо.
Плечо.
Воротник.
Шею.
Какого хрена это могло бы значить?
- Без дыма мне больше нравится, - говорит Хибари, выпрямляясь.
- Ты просто кретин, - вяло огрызается Гокудера на итальянском, забыв о языковом барьере.
Хибари хмыкает и тянется ко внутреннему карману.
- Я зачту это за "спасибо", травоядное.
В пальцах Хибари зажата нераспакованная пачка сигарет.
До начала намеченной операции минус две минуты. Гокудера проглатывает своё изумление, криво ухмыляется и поднимается на ноги.