Вот уже 10 дней, как в груди будто разлился жидкий азот, заморозив сердце и легкие, холодком пробежавшись по позвоночнику и стайкой мурашек забежав под лопатки. Эти сволочные мурашки как раз заставляют тело зудеть, ни на минуту не давая забыть о нем, о том, что оно живое, двигается и даже, кажется, дышит сведенными судорогой легкими. Хибари не хочет об этом думать, но приходится.
Можно заморозить сердце, но невозможно заморозить беспокойную душу. Она мечется, как птица в клетке, и было бы у нее лицо - по нему непременно стекали бы две алые дорожки обжигающе горячих слез, но душа бестелесна, в ней есть лишь Идея и Желание, и обе составляющие сейчас могут мыслиться только в одном направлении. Равно как и Хибари в данный момент способен думать только об одном.
Вот уже 10 дней, как правая рука десятого босса Вонголы был похоронен в семейном склепе. Он погиб во время исполнения очередной миссии, и теперь его мертвое тело лежало в сером каменном саркофаге посреди пустого промозглого помещения.
Господи, да ему же, наверное, холодно! Хибари представляет себе посиневшие холодные пальцы Гокудеры, которые больше никогда не опустятся на белые клавиши рояля, по которым холодное застывшее сердце никогда больше не будет гнать горячую кровь.
Холод, холод и мерзлота, вечная мерзлота.
Нет, так больше продолжаться не может, понимает Хибари.
- Сегодня ты спишь в моей кровати, - шепчет он и чувствует, как азот в груди отступает, как расправляется убитая горем душа, как тело само распрямляется и движется в сторону фамильного склепа Вонголы. Он знает, что принял правильное решение.

Гокудера красив. Хибари иногда забывает, каким он был 10 лет назад. Стройное гибкое тело чинно лежит на светлой простыне, и это только в очередной раз напоминает о случившейся катастрофе. Живой Гокудера обязательно бы как-нибудь извернулся, или хотя бы свернулся большим белым котом, и простыня бы обязательно смялась, и...
Но он мертв и недвижим.
Хибари с болью во взгляде смотрит на лежащего на его кровати хранителя Урагана, который так близко и так далеко одновременно. Закрытые глаза больше никогда не откроются, плотно зашитые губы больше не прошепчут ничего Хибари на ухо, замершее навеки сердце больше никогда не будет взбивать в пену кровь и выстукивать бесконечное сумасшедшее танго.
Хибари наклоняется чуть ближе и осторожно убирает светлую прядь волос с такого родного лица. В неверном свете луны темные пятна на коже Гокудеры кажутся всего лишь следами поцелуев, кажется, что он просто спит, или даже нет - просто притворяется спящим, затаив дыхание и не зная, что если бы он спал по-настоящему, то лицо его стало бы более расслабленным и более детским, а сам бы он смешно посапывал... В лексиконе Хибари нет больше слова "смешно". Оно появилось там вместе с этим человеком - и исчезло с ним же.
Хибари чувствует, как разум покидает его. Он наклоняется еще ближе и проваливается в черный водоворот безумия, мир разлетается на сотни сверкающих острых осколков - в последний раз.
Ведь скоро его тело наконец-то придет в соответствие с состоянием его души.
На следующее утро Хибари достанет из своего тайника небольшую черную капсулу и примет яд.

Взято с - http://www.diary.ru/~One-string-fest/p9 … #362262152