Она всегда убегает, когда он отвлекается хоть на минуту.
Гокудера привык работать со взрывающимся оружием. Убегающее – это уже что-то новенькое.
Он никогда не отвлекается на ее поиски до окончания тренировки. Это непрактично, глупо, и он не может тратить впустую.
Наступает поздний вечер, когда он бредет по пустым коридорам. Десятый скорее всего уже крепко спит, не волнуясь от том, где ходит его помощник. Они сейчас вообще не лезут друг не другу. Это не то время, когда нужны дружеские советы. Время опираться друг на друга придет позже.
Гокудера отводит руку в сторону, проводя кончиками пальцев по гладкой стене. Здесь не хватает плесени, думает он. Плесени, подтеков ржавой воды из не менее ржавых труб, чего угодно под стать настроению – сейчас он чувствует себя одним из охранников замка Иф. Хотя нет, там же не было труб…
Щаги гулко отдаются эхом, уползающим по длинному коридору.
Топ-топ.
До базы Хибари еще пара минут.
Топ-топ.
Безмозглая кошка всегда убегает туда.
Топ-топ.
Он бы с удовольствием отдал бы ее Хибари, если бы не мысль, что тогда он сделает тому подарок. Неприемлимо.
Топ. Топ. Топ.
Сейчас он дойдет до двери, соединяющей их базу с базой Вонголы, откроет ее – ура Реборну-сану, выдавшему им все коды, – и будет как идиот стоять и звать Ури полночи.
«Не ходите на территорию Хибари-сана», – просил Десятый. – «Он говорил этого не делать».
Гокудера плевать хотел на то, что говорил Хибари, но слова Десятого – закон.
Гокудера не понимает слова Десятого. Хибари – один из Хранителей, по своей ли воле или нет, значит, его территория принадлежит Вонголе. Но Десятый сказал, что нельзя.
Он выуживает из кармана пачку, из пачки – привычно, зубами, – последнюю сигарету, и сминает картонку в кулаке.
Сейчас он привычно будет орать в темноту: «Ури, иди сюда, безмозглая кошка». Человек должен что-то сделать двадцать раз, чтобы у него это вошло в привычку, но, похоже, благодаря животным, этот срок сокращался.
Еще он будет стряхивать на пол у двери пепел. Назло. Идиотская попытка пометить территорию, как бы сказала Бьянки. Впрочем, она часто называла его идиотом.
Ури уже ждет его у двери – как любезно с ее стороны. Было бы еще любезнее, если бы она не болталась при этом в полутора метрах от пола, иногда дрыгая лапами и пофыркивая. Но Хибари очень удачно ухватил ее за шкирку. Когтями не достать.
Гокудера невольно присматривается, не застряли ли у нее в зубах желтые перышки, но нет, вряд ли. Тогда бы Хибари ужинал жареной кошатиной.
– Твое. – Хибари вытягивает руку, и Ури радостно мявкает. Ее это еще и забавляет?
Гокудера по очереди поднимает сначала руку с сигаретой, а потом со смятой картонкой, устало пытаясь понять, что и куда убрать, чтобы забрать эту паршивку. Наверно, сигарету. Куда-нибудь, чтобы не нарываться на конфронтацию, к которой он сейчас не готов.
Хибари перехватывает его запястье и смотрит на пачку.
– Еще есть?
– А не шел бы ты? – Надо же, а встроенная реакция осталась на хранителя Облака осталась прежней. Похоже, она от возраста не зависела. – Нет. Кончились, – хмуро поправляется он под пристальным взглядом черных глаз. Черт, как его бесит этот взгляд – мертвый и просто вымораживающий.
Прям так он и сказал это вслух.
Хибари коротко хмыкает и неуловимым движением меняет сигарету в его руке на кошку.
Равноценный обмен, что ли?
Гокудера косится на Ури, которую он по инерции подхватил под живот. Та косится на него в ответ, но пускать когти в ход пока не торопится. Тоже набегалась и устала? Ну в кои-то века.
Хибари подносит полувыкуренную сигарету ко рту и медленно затягивается.
Сасагава бы мечтательно вздохнула и назвала это «непрямым поцелуем».
Гокудера дает себе мысленный подзатыльник и предлагает подсознанию заняться цитированием в более подходящее время. Его и так нервно передергивает от вида тонких губ, сложенных в ухмылке вокруг его сигареты.
Он мнется на месте, не уходя, сам не зная, чего ждет. Пока ему вернут окурок, что ли?
Неловкая тишина – он не привык к такому. В его опыте тишина значит только то, что отсчет заканчивается, и сейчас что-то взорвется.
Гокудера смотрит на Хибари – и как же его бесит, что для этого приходится чуть ли не запрокидывать голову. Тот спокоен и взрываться, кажется, не собирается.
– С каких пор ты куришь? – не выдерживает он.
Хибари не торопясь выдувает изо рта дым.
– Я не курю. – Гокудера не удерживается от ехидного фырканья. Пусть только добавит, что это у него, Гокудеры, галлюцинации. – Я только докуриваю за тобой. Привычка.
Двадцать раз – и привычка готова. Сколько кругов через десять лет он намотает через базу Вонголы к этой двери?
Он невольно закрывает глаза и трясет головой, а когда открывает их, лицо Хибари совсем рядом с его. Гокудера отшатывается почти моментально, но до этого Хибари выдыхает дым практически ему в губы – вместе с насмешливым смешком:
– Вечная нервозность. Пройдет через пару лет.
Дверь захлопывается, и Гокудера остается стоять с кошкой, пустой пачкой и чувством, что его почему-то опять оставили в дураках.
– Моя сигарета, – вспоминает он, и Ури жизнерадостно мяукает в ответ, а потом выворачивается из его хватки и резкими скачками упрыгивает обратно на территорию Вонголы.
– А до тебя я еще доберусь, – мрачно обещает он.
В его комнате под подушкой еще есть нетронутая пачка.

Взято с - http://www.diary.ru/~khrnonkink/p71389565.htm#259885973