Автор: Mik-san
Бета: "не суть важно"
Название: Несовместимое
Пейринг: Хибари/Гокудера
Фэндом: KHR!
Рейтинг: PG-15
Жанр: POV, немного анста, юмора, романтика
Предупреждение: OOC
Статус: завершен.
Дисклеймер: что вы, я только героев позаимствовал!
Размещение: руки пообрываю за хищения без спроса!
Саммари: Гокудера – девушка, Хибари и Хаято вместе – это несовместимое. А так ли уж несовместимо, как кажется?
От автора: странный, необоснованный, редкий пейринг. Но мне он нравится. И если его трудно найти, то приходится самому писать. Пробую непривычный для себя стиль, не знаю, что получается. Про семью Хибари мне ничего неизвестно, поэтому позволю себе отсебятину.
Меня зовут Гокудера Хаято, мне четырнадцать лет, и я конченный неудачник. Никогда бы не подумал, что попаду в такую глупую историю, но факты есть факты. Еще совсем недавно я был нормальным парнем, правда, увы, немного смазливым, но теперь я девчонка! Худая, нескладная, плосковатая, но девчонка! Началось все как всегда: с очередных разборок. Долбанутому на всю голову ученому Верде взбрела какая-то идиотская идея и он вновь натравил на нас каких-то утырков. Что он хотел проверить, я не знаю, да мне и не слишком-то интересно, но результат оказался непредсказуемым: бейсбольный придурок напав на одного из прихвостней, повредил оружие, которым тот пытался попасть по Ямамото. Падая, прихвостень совершенно случайно нажал на курок, и поврежденный прибор, выстрелив, зацепил меня. Поначалу никто не понял, что произошло, но потом я с изумлением и недоверием ощупал две округлости у себя на груди и замер в ступоре. Первым очнулся наблюдавший за всем этим Верде - пробормотав: «Какая любопытная реакция, надо бы изучить на досуге», он сгинул в неизвестном направлении. Потом прочухались все остальные и им пришлось наблюдать, как я расправляюсь с прихвостнями чокнутого аркобалено. Утихомиривали меня всей компанией… Черт, я тогда реально чуть с катушек не слетел! Ну почему всякие эксперименты и прочая хрень аукается в первую очередь мне?! Как всегда спокойный непробиваемый Реборн заметил, что это может быть просто временным эффектом, и стоит немного подождать, а не разводить панику. Что ж, зачастую он прав, и я, немного успокоившись, отправился домой. Но когда пол не изменился и через два дня, паника началась у всех. Срочно был собран консилиум, засевший в многострадальной комнате Десятого. Какого черта здесь забыл и торфяная башка, неясно, - все равно ни хрена не понимал.
Обстановочка в комнате, надо сказать, была той еще: тупые вопросы Рехея, обеспокоенный мечущийся взгляд Десятого, нервное хихиканье Ямамото, подозрительный взгляд сестры, словно одевающий меня в платьица (один раз в детстве было, до сих пор страшно вспоминать). Спокойными оставались только Реборн и Джанини, деловито изучающий меня. Сам я был на грани срыва, и несчастный дом Савады оказался под угрозой разрушения. Наконец Джанини закончил и обреченно развел руками – прогнозы были неутешительны.
- Придется тебе привыкать к телу девушки, - деловито заявил Реборн.
Все уставились на меня таким сочувствующими взглядами, что аж тошно стало. В напряженной тишине раздался нервный смешок бейсбольного придурка. Это оказалось последней каплей, и я, не сдержавшись, наконец-то выпустил все копившееся во мне раздражение и злость.
- Ты, наверное, будешь очень хорошей девушкой. И вообще, быть девушкой не так плохо, - сказал Ямамото, видимо, надеясь, что это меня успокоит, но только подлил масла в огонь.
- Тихо! – пуля аркобалено солнца всегда была решающим аргументом в любом споре. – В этой ситуации три выхода: либо примириться с новым телом, либо сделать операцию по смене пола.
- Но в таком юном возрасте оперативное вмешательство не слишком полезно, - вставил Джанини, который, как техник, уже ничем не мог помочь – что за приборы использовал Верде, оставалось тайной.
Я содрогнулся. Менять пол в больнице? Что обо мне подумают врачи и медсестры?!
- И последнее, - завершил Реборн. – Найти Верде и заставить его помочь тебе. Но учитывая его способность скрываться, поиски могут затянуться на всю жизнь.
Снова повисла гробовая тишина. Я отметил все те же сочувствующие взгляды, злобно сплюнул и вышел из комнаты. Сейчас мне не хотелось видеть никого, даже Десятого.
***
Придя домой, я долго всматривался в зеркало, с раздражением отмечая то, чего раньше не было, и думал, как мне теперь ходить в школу – я решил скрывать смену пола. И вот почему именно со мной происходит такая хня?! То бесполезным чибиком бегал, то теперь это!
На самом деле, со школой оказалось меньше всего проблем. Лицо у меня всегда было смазливым (к своей внешности я относился двойственно: с одной стороны, мое лицо было напоминанием о маме, на которую я очень похож, но с другой – черт возьми, у мужика не должно быть такой внешности! Даже смазливенький Мукуро и то выглядит мужественней меня!), а в остальном телосложение не слишком изменилось. Все такие же острые плечи, худое тело, рост прежний. А тонкую талию под рубашкой и не видно. Грудь, к счастью, не большая и ее вполне удачно удалось утянуть бинтами. Не слишком удобно, но выбора нет. Больше всего я беспокоился за физкультуру: в тесной раздевалке такое не скроешь, но Реборн, таинственно похмыкав, предъявил какие-то справки и угроза разоблачения испарилась. Так что мои несчастные расшатанные нервы на время успокоились, и я думал, что теперь все смогу вынести. Ха, трижды ха! Эта неделя была худшей в моей жизни. Виноватые, тревожные глаза Десятого (он тут не причем, к чему такой взгляд?!), вопли Рехея: «Это же ЭКСТРИМАЛЬНО странно!», дебильный смех Ямамото, повторяющего, что все будет хорошо… Мне нельзя было пойти в бассейн, поучить Джудайме плавать, таскать какие-то тяжелые коробки, передачки для тупой коровы («Девушки не поднимают тяжести!»). Эта чертова смена пола встала непреодолимой стеной между мной и семьей! Когда Ламбо, со свойственной ему неуклюжестью, опрокинул на меня стакан сока, я, забывшись, стянул испачканную майку. Перепуганное, покрасневшее, как помидор, лицо Десятого я запомню на всю жизнь. И теперь при встрече он часто краснеет и нервничает, а разговор с ним больше не такой непринужденный. И везде, везде это гребанное сочувствие! Это отвратительно, неприятно, до скрюченных пальцев, до боли тошнотворно: чувствовать себя жалким, другим, словно я какой-то инопланетянин. Я ненавижу, когда меня жалеют, я ведь не какой-то слабак, черт возьми, но от этой удушающей никчемной жалости мне было не скрыться. Всю неделю я ходил как зомби, увешанный взрывчаткой – только тронь и взорвется. Долго продолжаться это тихое отчаянное бешенство не могло, и я сбежал с уроков, опасаясь наделать глупостей. Поразмыслив над временным убежищем, я остановил свой выбор на крыше школы. В это время там не должно быть никого.
Идея оказалась неплоха – тепло, светло, тупая корова не кусает. А вот на душе было гадко. Почему они стали так ко мне относиться? Как могло мое превращение в девчонку так кардинально все изменить?! Я ведь все тот же Гокудера Хаято: вспыльчивый, резкий, преданный! Неужели появление сисек и отсутствие кое-чего пониже повлияло на это?!
Я кинул очередную сигарету в горку к таким же измочаленным дымящимся страдалицам и закричал. Это был крик души. Только кое-кого этот вопль, мягко говоря, не порадовал.
- Травоядное, тебя не учили тишине?
Свесившееся сверху отмороженное лицо радовало меньше всего. И как я мог забыть, что крыша – излюбленное место Главы Дисциплинарного Комитета? Своим криком я разбудил этого урода! Но равнодушный к чужим проблемам Хибари сейчас даже предпочтительнее друзей. Уж он-то точно не станет мне сочувствовать, а если и побьет – то так даже лучше. По крайней мере, неприятные мысли разом вылетят из головы. Да и вообще, Хибари еще не знал о произошедших переменах, ему вечно да лампочки семья.
- Живо иди на уроки, - он даже не пошевельнулся, ему явно было лень двигаться.
- У тебя забыл спросить, - я, фыркнув, достал новую сигарету. – Сам, похоже, хиляешь.
Хибари прищурился, словно не веря, что кто-то осмелился ему возразить.
- Я тебя загрызу до смерти, травоядное.
- Вперед и с песней, - я нашарил в кармане динамит. – Жду не дождусь.
Хибари хищно оскалился и, достав тонфа, изящно спрыгнул вниз. Хорош, ублюдок, ничего не скажешь. Задавливая гордость, приходится признавать, что он сильнейший из Хранителей Десятого Вонголы. Так и хочется разукрасить эту самоуверенную харю синяками, но только это вряд ли получится.
- Ты разбудил меня и теперь пожалеешь об этом, - Хибари неторопливо приближался ко мне с недвусмысленными намерениями.
Но мне, если честно, было по барабану, лишь бы забыться и ни о чем не думать.
- Да ну? Попробуй, недоумок!
Это было последней каплей в и без того маленькой чаше терпения отморозка. В этом мы похожи – терпения почти нет.
***
Теперь я жалел о своем идиотском поступке: болело абсолютно все – Хибари был мастерским садистом. И это ж надо было такому случиться: он случайно зацепил мои и без того измочаленные бинты под разодранной рубашкой и потянул на себя. Зрелище было непривычным: я еще никогда не видел, чтобы Хибари ТАК удивлялся. Он даже отпустил бинты, и я больно плюхнулся на бетон.
- Девушка, - задумчиво проговорил Хибари, изучающее рассматривая меня.
Черт, черт, черт! Я поспешно прикрылся и отполз подальше, исподлобья наблюдая за ним. Так проколоться! Такого унижения из-за этого снисходительного оценивающего взгляда я еще никогда не испытывал. Чертов ублюдок, отвернись, чего интересного увидел?!
- И что?!
- Но раньше ты точно был парнем.
Когда это он умудрился разглядеть? Не знал, что этот сукин сын наблюдателен.
- Просто мне охрененно не повезло! – рявкнул я, краснея от возмущения и стыда.- Спасибо чокнутому Верде, сменившему мне пол!
Некоторое время Хибари молчал, все так же рассматривая меня, а потом убрал тонфа и, развернувшись, направился к выходу с крыши. Это оказалось еще больнее, чем искреннее сочувствие друзей. Даже Хибари изменил свое отношение ко мне – девушек он не бил (по крайней мере, я не видел таких случаев). Это неприятно, унизительно осознавать, что даже для таких отморозков ты теперь другой: не боевой товарищ, не семья, а слабая девчонка!
- Что, не станешь добивать меня?! - отчаянно закричал я, отчетливо осознавая, что если ублюдок сейчас уйдет, то мое стройное привычное мировоззрение и вера окончательно рухнут. – Только потому, что я теперь девчонка?!
Хибари замер. А потом все так быстро произошло, что я не успел среагировать. Перед глазами засверкали звездочки, и я оказался на коленях, прижимая руку к животу.
- Каким был шумным, недисциплинированным травоядным, таким и остался, - ровно сказал Хибари, возвышаясь надо мной. – И смена пола на это не повлияла. И в следующий раз не шуми, если придешь сюда.
Я, не веря своим ушам, смотрел вслед удаляющемуся отморозку. Это было тоже своего рода сочувствие, нежданная помощь, которая, тем не менее, была вовсе не унизительной. И впервые за всю эту сумасшедшую неделю мне стало хорошо. Кто бы мог подумать, что душевное спокойствие мне принесет Хранитель Облака?
Ури призывно мяукнула, и я перевел взгляд на хитрую мордочку на перстне. Ничего, напарница, прорвемся! Где наша не пропадала? Ури снова мяукнула – она была полностью согласна.
***
После этого случая на крыше я немного успокоился – друзья больше меня не раздражали, я, как и раньше, орал на Ямамото, гулял с Десятым, пинал тупую корову. Но теперь я иногда приходил на крышу, где курил и отдыхал около часа, а потом с новыми силами возвращался в общество. Несколько раз я натыкался на дремлющего Хибари. Он недовольно косился на меня, но молчал, я тоже вел себя тихо. Долг платежом красен, да и шуметь мне совсем не хотелось – нервы требовали спокойного отдыха. Вскоре компания Хибари стала привычной, необходимой как воздух. Мы никогда не разговаривали и нас это целиком и полностью устраивало. Но однажды случилось то, что стало сильным прогрессом в наших непонятных отношениях недодружбы. Хотя, к чертям собачьим, какая дружба?! Дружба и Хибари – понятия совершенно несовместимые.
Тогда Ямамото чем-то меня сильно взбесил. Скорее всего, своей очередной тупой шуточкой, очевидно, призванной меня поддержать. Ну да, утешатель из него аховый. Удавить бы придурка! Пускай и близкий друг, все равно удавить! В общем, я сбежал с обеда и следующей за ним физкультуры, чтобы как всегда покурить на крыше. Идея оказалась не самой лучшей - живот рьяно возмущался отсутствию подкрепления. Но идти в столовую мне тогда не хотелось. Подсознательный глупый страх, что правда вылезет наружу, сжимал сердце стальными клещами. Но страхами желудок не накормишь, и я уже минут десять тоскливо слушал завывания голодного организма.
- Травоядное, ты забыл, где находится столовая? – недовольно буркнул Хибари, которому это тоже надоело.
- Обед уже закончился, - огрызнулся я, безуспешно пытаясь задавить голод сигаретным дымом.
- Раньше надо было думать.
- Тогда не хотелось.
Хибари отвернулся и чем-то зашелестел. Когда на меня что-то упало, моим первым порывом было выматериться и залепить ублюдку динамитом в глаз. Но когда я увидел, ЧТО это, то потерял дар речи. Булочка. Да, да, самая обыкновенная сдобная булочка. Инопланетяне не пролетали, в существовании ангелов я сомневаюсь, значит, этот «дар небес» достался мне от…
- Урчание твоего желудка раздражает, - бросил Хибари в ответ на мой изумленный взгляд. Хиберд, сидящий на его плече, согласно чирикнул.
В наличии доброты в Хранителе Облака я сомневаюсь еще больше, чем в существовании ангелов, но факты неопровержимы – наш штатный отморозок угостил меня! Решив меня окончательно добить, Хибари спустился вниз и сел рядом со мной, так же вооружившись булочкой.
- Я тоже не обедал, - пояснил он, даже не провернувшись в мою сторону.
В инопланетян я верил куда охотней, чем в небожителей, поэтому, первая мысль, промелькнувшая в моем мозгу, была: «Его подменили!». Но превращаться в страшного зеленого монстра с щупальцами Хибари не торопился, он как ни в чем не бывало жевал булочку, так что мне пришлось только последовать его примеру. Хиберд, полюбовавшись на жующего хозяина, перелетел ко мне на колено и любопытно уставился на меня, явно выпрашивая крошки. С молчаливого согласия Хибари я покормил пушистый желтый шарик и перевел взгляд на его хозяина. Интересно, людей Хибари не переваривает, а животных любит, да и те отвечают ему взаимностью. Впрочем, до встречи с Джудайме я тоже терпеть не мог людей. Я пальцем, осторожно погладил довольного Хиберда по голове. Ури ревниво рыкнула.
- Ты ему нравишься, - неожиданно сказал Хибари, и я только сейчас понял, что он пристально на меня смотрит.
Мне этот взгляд как-то не слишком понравился, от него даже мурашки по коже пробежали, да и засиделся я уже на крыше. Я пересадил канарейку на колено хозяина (интересно, а Хиберд какого пола?) и поднялся, стряхивая крошки.
- Ну, я пошел… Контрольная по математике должна быть, а Десятый без меня не справится, - зачем-то сказал я, словно оправдываясь.
Хибари едва заметно кивнул.
- И все равно ты недисциплинированное травоядное.
- Да иди ты! – огрызнулся я. – И хватит меня так называть! Мое имя Хаято!
- Постараюсь запомнить, - Хибари слабо усмехнулся.
Я раздраженно сбежал с лестницы, хлопнув дверью, и только потом подумал, что ублюдок мог говорить вполне серьезно. Хибари держится в стороне от семьи, а по имени меня только сестра называет… Так что неудивительно, что он даже имени моего может не знать.
***
В последние дни я чувствовал себя на редкость паршиво. Я истерил, как баба, срывался на всех подряд без весомых причин, сметал весь холодильник, и у меня периодически болел живот. Беременным я точно не мог быть, а вот… Нет, об этом даже думать не хотелось. На крыше я тоже бывал нечасто, несмотря на срывы – неожиданный альтруизм Хибари настораживал. Но все же я иногда туда захаживал. Вот и тогда…
- Черт, да что за херня?! - простонал я, держась за живот.
Боль стала постоянной и такой сильной, что хотелось выть и громить все подряд. Такое впечатление, будто из меня внутренности выдирают. Но идти в медпункт я не хотел - чертов озабоченный Шамал был скорее угрозой, чем помощью. А я теперь девушка, так что лучше мне на глаза этому извращенцу не попадаться.
- Травоядное, ты в курсе, что за пару дней ты сотню раз нарушил дисциплину?
Вот только его для полного счастья не хватало!
- Да плевать! И я тебе свое имя называл!
- Я его запомнил, у меня хорошая память, - Хибари заслонил собой солнце и наклонился ко мне.
- Краше только в гроб кладут, - заключил он, изучив мое жалкое состояние. – Ученики должны идти в медпункт, почувствовав недомогание.
- Пошел на хер со своими правилами! – прошептал я из последних сил.
Хибари что-то ответил, но я уже не слушал его, с ужасом увидев, как по моим джинсам расплывается кровавое пятно. Крови было очень, очень много, а мое сознание помутнело от боли, и я упал в обморок. Последнее, что я запомнил – это яркое солнце и темный силуэт Хибари.
***
Приходил я в сознание долго и неприятно. Живот тянуло, внизу было как-то неуютно и мокро, но хотя бы такой сильной боли не было.
- Очухалась? – поприветствовал меня Шамал, когда я поднял голову, чтобы осмотреться. – Долго же спала, спящая красавица.
Я, обреченно застонав, уронил голову обратно. Итак, я в медпункте. Кстати, как этот хрыч меня назвал?!
- Только попробуй меня еще раз девкой обозвать! – прошипел я, пытаясь приподняться.
- А то что?
Шамал легко толкнул меня назад и снова сел на стул.
- Теперь ты девушка, смирись с этим - тут и я бессилен.
- Не собираюсь! – упрямо заявил я, поправляя сбившуюся рубашку. – Надеюсь, ты меня не лапал, извращенец?
- Вот как запел, - хмыкнул любитель насекомых. – А когда-то козликом прыгал, чтобы я тебя на обучение взял.
- Это было давно и неправда, - я огляделся, но в кабинете, к моему огорчению, кроме нас никого не было.
- Твоих друзей я только пару минут назад на уроки погнал. Нечего им тут рассиживать, - понял мой взгляд Шамал и удобно облокотился на стол.
Я облегченно вздохнул: Десятый меня не бросил. Но вспомнив причину пребывания в медпункте, я встрепенулся:
- Так что со мной было?
- А ты знаешь, что у девушек бывает раз в месяц? – ухмыльнулся доктор.
- Месячные? – неуверенно отозвался я. – Но что-то я не припомню, чтобы девушки в нашем классе падали в обморок и заливали кровью весь пол .
- Это строго индивидуально. У одной может быть очень болезненные месячные, а для другой – это всего лишь мелкая неприятность.
- У меня теперь всегда будет так?! – я даже подскочил от ужаса. Каждый месяц подобное позорище, которое может разоблачить меня перед всей школой!
- Не трясись, скорее всего, не будет. У тебя все еще идет перестройка организма к женскому полу, так что подобный эффект можно объяснить этим. Дальше должно быть легче.
Я тяжело вздохнул и улегся, переваривая информацию. Впредь я буду относиться к девушкам гораздо уважительней: они ведь настоящие мученицы, раз переносят подобное каждый месяц.
- Кстати, - Шамал порылся в письменном ящике и, достав что-то оттуда, швырнул это мне. – Прокладками пользоваться умеешь?
- Залить ее синей жидкостью? – нервно хмыкнул я, осматривая удлиненную тряпочку-бумажку, с которой мне придется свыкнуться. В голове мелькала идиотская реклама прокладок. Почему обязательно на нее льют непонятную синюю хрень?
- Вот и разберешься, - по-дурацки заржал мой бывший учитель.
- А кто меня сюда приволок? – спросил я, отложив прокладку, которая мне казалась позорным унижением.
- Да Хранитель Облака, - Шамал скривился – он не слишком его любил. – Интересно, как он умудрился на тебя наткнуться?
- Хибари?! – я аж посерел.
Нет, конечно, я подозревал, что это был он – все-таки на крыше были только мы. Да и сущность Облака, которое, несмотря на отчужденность, в нужный момент приходит на помощь, этому способствует… Но я же теперь должник Хибари! А это плохо, очень плохо, он ведь такой принципиальный! Оказали услугу – плати. Сам Хибари уже был моим должником, но долг всегда возвращал сразу же, так что мне этим от него не откупиться. Динамит в глотку, да что же я все время вляпываюсь по самое не хочу?!
- Ладно, ты тут полежи до конца занятий, потом Тсуна и Ямамото тебя отведут домой, - Шамал, полюбовавшись моими метаниями, поднялся со стула и направился к выходу. – А я по делам пошел. И про прокладку не забудь!
Мне только и оставалось, как уткнуться подбородком в подушку и гипнотизировать свою «позорную тряпку».
***
В последующие дни мне было гораздо лучше. Живот болел не постоянно, а от еды мне хуже не будет - я и так швабра шваброй.
Мне было необходимо встретиться с Хибари, чтобы прояснить условия оплаты (как-то не так звучит… словно я продаюсь, блин), но он словно избегал меня. Надеюсь, тот исторический момент помощи никто не видел – все-таки шли уроки. А то представляю, какое это было зрелище: Великий и Ужасный Хибари Кея несет на руках ученика, у которого все джинсы в крови. Бррр, как представлю, так плохо становится.
И вот на четвертый день гребанных месячных я все-таки столкнулся с Главой Дисциплинарного Комитета. Гроза всейшколы стремительно летел по коридору, одним своим видом распугивая школьников. Десятый побледнел и спрятался за меня. Я его прекрасно понимаю, Хибари почему-то всегда в жертвы выбирает именно его, и за такое я бы хорошенько поджарил козла, но сейчас не тот случай.
Хранитель Облака прошел мимо, даже не посмотрев на нас, и я, поняв, что другого шанса может и не быть, крикнул ему вдогонку:
- Эй, Хибари, поговорить надо!
Он остановился, а Десятый и бейсбольный придурок изумленно уставились на меня – они ничего не понимали.
- Говори.
Мне пришлось подойти ближе, чтобы никто не слышал, а Хибари выжидательно молчал, снисходительно рассматривая меня. Урод, как будто на диковинную зверушку смотрит!
- В общем… С-спасибо, - тихо выдавил я сквозь зубы.
Хибари продолжал молчать, словно ожидая чего-то еще.
- Если тебе что-то будет нужно…
- Это был мой долг как Главы Дисциплинарного Комитета, - бесцветным голосом оборвал меня Хибари и, развернувшись, поспешил по своим делам.
Вот удод! Козел, сволочь, подонок! Зла на него не хватает!
- Гокудера-кун, что случилось? – ворвался в мои мысли тревожный голос Десятого.
- Э-э… - я очнулся и повернулся к друзьям. – Уже все в порядке. Идем в класс, а то опоздаем, и этот тупой учитель будет опять на нас бочку катить.
По крайней мере, Хибари не требует возврата долга, и это очень хорошо.
***
Время летело со скоростью Десятого в гипер-режиме. Я уже позабыл и о долге Хибари, и о месячных, и о прочих сопутствующих проблемах. Правда, периодически меня выбешивало отношение ко мне как девчонке, но в целом, все было неплохо. И ничего ужасного в ближайшем будущем не предвиделось. Но, Ламбо за ногу, сколько раз мне приходилось ошибаться в прогнозах!
Я никого не трогал, сидел мирно на крыше (удивительно для моего характера, да?) и курил. Привычное занятие, привычный побег с уроков. С тех пор, как я превратился в девушку, я сильно подсел на это дело.
Шел последний, поздний урок, и скоро придется подниматься и провожать Десятого до дома, но, как ни кощунственно это звучит, мне было лень. Солнышко пригревает, птички поют… Стоп! Обычные птички не поют гимн Намимори!
- Травоядное, опять прогуливаешь?
- Не твое дело, - буркнул я, отворачиваясь от отмороженной хари.
- Именно мое. Сейчас ты поднимаешься и идешь убирать актовый зал, - непреклонно заявил Хибари.
- С какого это перепуга? - я недовольно повернул голову и пристально посмотрел на отморозка, пытаясь понять, что это ему взбрело в голову.
- Ты мне должен, помнишь?
Твою налево! А я-то надеялся, что он забудет! Козел! Натуральный козел! В любом другом случае я бы послал его куда подальше, но пожив на улице долгое время, я приобщился к ее законам. Долги там всегда отдавали.
- Ладно, пошли.
Я встал и нехотя поплелся Хибари, размышляя над тем, что плата могла быть куда хуже.
- Эй, а почему я? – возмутился я, сообразив, что таким должны заниматься всякие неудачники, которым не удалось отмазаться. – Где ответственные лица?
- Сбежали, - с непроницаемым лицом отозвался Хибари, но это прозвучало так жутко и многообещающе, что я даже посочувствовал дежурным, которых ждет завтра что-то очень «интересное».
***
Актовый зал, к счастью, был в приличном состоянии, а собрать несколько бумажек и отодрать какую-то гирлянду или хрен-пойми-что для меня не проблема. Пока я возился с уборкой и жалел, что не смог пойти с Десятым, Хибари удобно устроился в зрительном зале и уткнулся в книгу.
- А что за мероприятие было? – поинтересовался я, пытаясь вытащить шваброй заныканную обертку от шоколадки.
Не то, чтобы мне так захотелось поболтать с Хибари (скорее, мне хотелось порвать его на запчасти), просто эта тишина, нарушаемая только моим кряхтеньем, да перелистыванием страниц, начала дико раздражать.
- Без понятия, - он даже не оторвал взгляда от страниц.
Ну да, наш же Хранитель Облака не от мира всего, он ненавидит сборища! По правде говоря, эту официальную хрень я тоже недолюбливаю, но когда Десятый сменит дона Тимотео, мне придется постоянно присутствовать на разных приемах – положение Правой Руки обязывает. Надо бы уже потихоньку привыкать. И умеривать свой темперамент.
Тут раздался телефонный звонок – неприятный дурацкий рингтон с гимном Намимори – и Хибари вышел. Скатертью дорожка! Так даже легче работается.
Я поднялся на сцену, чтобы убраться и там, но замер, глядя на рояль. Он будил во мне щемящие душу, но такие приятные воспоминания о маме. Я осторожно, почти невесомо провел рукой по лакированной крышке. Уже не новый, кое-где поцарапанный, но еще не потерявший своего величия. Как давно я не притрагивался к роялю! Мне вдруг дико, до дрожи, захотелось что-нибудь сыграть. Что-нибудь в память о маме. Глупая, она думала, что если не будет со мной, то это не причинит мне боли. Если б все было так просто! По себе знаю – благими намерениями дорога в ад вымощена. И если бы во время битвы за кольцо Урагана Десятый не вправил мне мозги, не торчал бы я сейчас в пустом пыльном актовом зале.
Я опустил пальцы на почему-то теплые, словно нагретые солнцем, клавиши и начал играть. В этот момент я забыл обо всем: о том, что мне нужно убирать, о разговаривающем где-то Хибари… Есть только я, музыка, и помутневшие от времени воспоминания.
Я давно закончил играть, но все еще сидел, опьяненный мелодией. Из транса меня вывел голос Хибари за моей спиной:
- Красиво.
Он что, все время здесь торчал?! Мне стало неловко – эта мелодия не предназначалась для посторонних. Хибари скрестил руки на груди и облокотился о колонку.
– Для кого ты ее играл?
Я удивленно приподнял бровь. Такого понимания от Главы Дисциплинарного Комитета я не ожидал.
- С чего ты взял, что я играл ее для кого-то?
- Просто предположил, - на лице Хибари как всегда нет эмоций. – Ты играл с душой.
- Не знал, что ты в этом разбираешься.
Я был в замешательстве – с чего это нашего отморозка потянуло на разговор? За все время нашего пребывания на крыше мы едва ли перебросились десятком фраз.
- Ты ничего обо мне не знаешь, - Хибари недовольно передернул плечами.
- Как и ты обо мне, - нахмурился я.
- Так в чем проблема? Просто скажи, кому предназначалась эта мелодия.
Мир определенно сошел с ума. Как и я, впрочем, потому что устало закрыл глаза и прошептал:
- Маме.
- Она сейчас в Италии, да?
Хех, угадал. Только она в итальянской земле, спит вечным сном. Забавно, Хибари все-таки знает, что я из Италии. Я-то думал, что он ничем не интересуется.
- Она умерла, когда я был совсем маленьким. После этого я убежал из дома.
Хибари никак это не прокомментировал, только пристально на меня посмотрел, как в тот раз, когда дал булочку. Бля, все-таки не нравится мне этот взгляд, подозрительный он какой-то.
- Доволен ответом? – как можно грубее сказал я.
- Сбежал из дома? И околачивался на улице. Тогда неудивительно, что у тебя отсутствуют манеры и дисциплина.
- Кто бы говорил! – взвился я. – Сам-то на людей кидаешься без причины!
- Я «кидаюсь», как ты выразился, только на тех, кто нарушает дисциплину, - голосом Хибари можно было воду замораживать – никакого холодильника не надо!
- Зацикленный ублюдок!
Уй, больно-то как! Хватка у Хибари стальная, и оторвать его руку от горла никак не получается. Я пнул наугад, заставив отморозка отшатнуться, и судорожно глотнул воздуха. Какие мы вспыльчивые, не хуже меня! Я вытащил динамит из кармана, но воспользоваться им не успел – Хибари перехватил мою руку и, таким же стальным, как и его хватка, тоном произнес:
- Только попробуй – пожалеешь.
- Ты отпускаешь меня, а я убираю динамит, - прохрипел я, пытаясь задавить клокочущую во мне злость.
Мы разом отшатнулись друг от друга, и я сердито запихал динамит обратно.
- Как всегда несдержанное травоядное.
- Я…
- Хаято, я помню.
- Надо же, какая честь, что ты запомнил мое имя! – саркастически заметил я, потирая шею.
Завтра точно будут синяки (на моей бледной коже они появляются в два счета) и придется объяснять обеспокоенному Джудайме, где я их получил.
Хибари фыркнул и отвернулся.
- Уже убрался?
- А? – я даже не сразу сообразил, что сказать от такого резкого перехода темы. – Ну да.
- Тогда иди домой. Ученикам нельзя оставаться в школе после окончания занятий.
- Да или ты!
Я захватил портфель, лежащий на одном из кресел, и пулей вылетел из зала. Находиться рядом с таким странным Хибари мне не хотелось.
***
- Эй, Хибари, - позвал я, оторвавшись от тяжеленной книги по психологии. – Откуда взялась твоя ненормальная тяга к дисциплине? Как тебя предки воспитывали?
Глава Дисциплинарного Комитета, расположившийся неподалеку от меня, слегка поморщился, но не удостоил меня взглядом.
- И все-таки, - не успокаивался я.
Не так давно я прочно подсел на психологию, в попытках понять отмороженного ублюдка, и приблизиться к идеалу Правой Руки. Не хочу, чтобы у Деятого были проблемы из-за моей вспыльчивости. Пока прогресс был слабым, да и по большей части написанное мне казалось необоснованной галиматьей, но кое-что верное я находил.
- В детстве меня воспитывала бабушка, ярая поборница традиций, - наконец снизошел до ответа Хибари.
- Так и думал, - я довольно хмыкнул и вновь углубился в дебри психологии.
Все-таки детство и воспитание формируют характер человека - по себе знаю. И зацикленная на традициях бабуля вполне могла превратить возможно даже милого мальчика Кею в агрессивного упертого психа.
- Думаешь, психология поможет тебе стать дисциплинированным, травоядное?
- Пошел в пень! – взвился я, но тот час же заткнулся. Так, я спокоен, спокоен, мне нужно научиться сдерживаться. – Что ты на своей дисциплине помешался?!
- Но тебе она понадобится, если ты пойдешь в верхушку мафии, - резонно заметил Хибари.
Вот блин, уел, так уел! И ведь не поспоришь! Не ожидал от него таких слов. Скрипя зубами, я повернулся к отморозку, но орать на него не стал – себе дороже. Уголок его губ слегка приподнялся вверх – не улыбка и не усмешка, а слабый намек на нечто среднее. Неожиданно я понял, что Хибари красив. Если бы не это вечно отмороженное отпугивающее выражение лица и не садизм – девчонки на него гроздьями бы вешались. Хибари вдруг открыл один глаз и с усмешкой посмотрел на меня, словно поняв мои мысли. Черт! Я поспешно отвернулся, чтобы скрыть яркий румянец. Что за девчачья глупость мне лезет в голову?! Я считаю ублюдка красивым?! Это все скачущие гормоны нового тела, не иначе!
- Раз тебе так не нравится мое недисциплинированное соседство, то и валил бы в свой кабинет, занялся бы делами! – неловко пробурчал я.
- Забыл? Это мое место, - спокойно парировал Хибари. – И если бы меня что-то не устраивало, ты бы сразу же полетел вниз по лестнице.
- Пошел нах, мудак! – вызверился я и резко поднялся, подхватывая чуть не упавшую книгу.
Дурак я. Никакая психология мне не поможет. Сколько времени провел с этим отморозком, а все никак не могу его понять. И, похоже, никогда не пойму. И пускай сейчас я демонстративно ухожу с крыши, но все равно понимаю, что вернусь сюда, потому что компания молчаливого и обманчиво спокойного Хибари мне стала привычна и необходима. Как ни унизительно это признавать.
Я уже выходил из школы, как на мое плечо опустилась чья-то рука.
- Кому конечность оторвать? – мрачно сказал я, собираясь показать наглецу, где раки зимуют.
Десятый посерел и выдавил:
- Х-хибари-сан, что-то случилось? Если хотите, я буду отвечать…
- Цыц, травоядное.
Рука на моем плече сжалась сильнее, и я обреченно повернулся к отмороженной харе.
- Не смей повышать голос на Десятого! И какого хера тебе надо?
- Пойдешь со мной.
Как всегда лаконично и неясно. На кой черт я ему на этот раз сдался?
- После уроков ученикам следует расходиться по домам, - торжественно съязвил я. – Не подскажешь, чьи слова?
Хибари резко наклонился к моему уху и прошептал:
- Не хочешь добровольно идти – понесу на плече. Через всю школу. Тебя это устраивает?
Ах, ты… У меня даже слова закончились! Шантажист хренов! Прохавал, что его «загрызу до смерти» меня не впечатляет! Что б тебе ни дна, ни покрышки! Но вслух я этого, конечно же, не сказал, опасаясь, что Хибари выполнит свое обещание.
- Твое решение? – снова прошептал ублюдок.
- Ладно! Я пойду! – я отшатнулся и потер ухо – было щекотно.
Хибари кивнул и стремительно направился прочь от выхода, не оглядываясь, будучи уверенным, что я никуда не денусь.
- Э-э, Гокудера-кун, - осторожно позвал Десятый. – Все в порядке?
- Да-да, не волнуйтесь, - невнимательно отозвался я, глядя на светлую рубашку Главы Дисциплинарного Комитета.
- Ну тогда увидимся завтра! – повеселел бейсбольный придурок.
Хоть он и выглядел как обычно лоховатым, но я отметил, что он был готов в случае чего прийти на помощь – все-таки немало мы вместе тренировались, и я уже научился замечать такие вещи. Хорошо, что есть такой друг. Пускай и придурок, но зато всегда прикроет.
Попрощавшись с друзьями, я поспешил за Хибари, мысленно расчленяя его на меленькие кусочки, чтобы уж точно не выжил. И если бы от взгляда можно было бы воспламеняться, то от Хранителя Облака уже за секунду осталась бы только горстка пепла. Но так Гроза хулиганов как ни в чем ни бывало подошел к актовому залу и распахнул тяжелую дверь.
- Какого… - я вперил яростный взгляд в отморозка. – Снова убирать?! Я тебе уже отплатил!
- Заходи, - Хибари бесцеремонно, за шкирку, впихнул меня в актовый зал и придал ускорения пинком.
Таким макаром он довел меня до сцены и остановился только у рояля.
- И? – я непонимающе посмотрел на Хибари. – Что дальше?
Он кивнул на рояль и произнес:
- Сыграй мне.
- Что? – у меня даже голос сел от злости. – Ты нагло притащил меня в этот пыльный зал, оторвал от разговора с Десятым только для того, чтобы я сыграл на рояле?
- Именно, - невозмутимо отозвался Глава Дисциплинарного Комитета.
Ну все, держите меня семеро! Плевать на то, что я решил бороться со своей вспыльчивостью, плевать, что Хибари - самый сильный Хранитель, но я все-таки убью сволочь!
Хибари привычно перехватил мои руки, но мне удалось его вполне ощутимо пнуть. Правда, этим мои подвиги и ограничились.
- Я прошу. Пока прошу, - сказал он, особенно выделив слово «пока».
Положение было очень неловким и смущающим: Хибари прижимал меня к роялю, острый угол которого больно впивался мне в спину, и лицо отморозка было пугающе близко. Я отвернулся, чувствуя, что снова краснею. Проклятые гормоны и девчачье тело!
- Хорошо, я сыграю тебе, - едва слышно выдавил я.
К моему облегчению, Хибари сразу же отпустил меня и отошел подальше, а я плюхнулся на стул.
- Неужели так понравилось? – пробурчал я. – Не сказал бы, что у меня такой уж великий талант, да и давно я не играл…
- Для меня главное – чтобы играли с душой, - пояснил Хибари. – Как это делаешь ты.
Либо у меня слуховые галлюцинации или он и правда сделал мне комплимент? Ну что ж, тогда можно и постараться.
В зале было немного душно, и я, расстегнув рубашку, немного ослабил бинты. Уф, так-то гораздо легче, а то так неприятно сдавливает! Хибари как-то странно посмотрел на меня, и я поспешно отвернулся к роялю. Кто знает, что ему вновь взбредет в голову. Я на минуту задумался, мысленно подбирая мелодии, подходящие Хибари, а затем, кивнув себе, начал играть. Как и в тот раз, музыка вновь унесла меня, забрала все мысли и окутала невесомым покровом. Но вскоре я начал понимать, что вплетаю в мелодию что-то свое, новое, необычное. Почему? Я же никогда не пробовал импровизировать. Из транса меня вывело чужое горячее дыхание, опалившее правое ухо. Мелодия резко оборвалась, и я шарахнулся в сторону, пытаясь увеличить расстояние от склонившегося надо мной Хибари.
- Тебе чего? – как назло мой голос сорвался, и вышло довольно жалко, по-девчачьи.
Отморозок не ответил. Одним плавным, красивым движением навис надо мной – я даже дернуться не успел – и наклонился совсем близко, буравя меня своим непонятным взглядом. Клавиши под моими руками неприятно взвизгнули.
- Что…
Целоваться Хибари совсем не умел – это даже такой неопытный как я в состоянии понять. Мокро, немного больно, непривычно. Я умудрился-таки укусить его, и Хибари, вздрогнув, отстранился, слизывая кровавую дорожку. Ему сейчас явно бессмысленно что-то либо втирать – взгляд шальной, мутный - и никакие аргументы, кроме физического воздействия, его не остановят. Глаза у Хибари, кстати, стали почти синими. Впрочем, они часто меняют цвет…
- Псих!
Ударить между ног не удалось – Хибари быстро сдвинулся, но я все равно его задел. Так тебе и надо, извращенец! Хотя, как и всегда, это не произвело на него впечатления: Хибари вновь больно прижал меня к роялю. А с меня градом тек холодный пот: я наконец-то все понял. Ой, дурак, какой же я дурак! Я тупее торфяной башки! И как я не сообразил раньше?! Хибари - парень подросткового возраста, времени, когда гормоны отплясывают зажигательный танец. А я – девушка, пускай и нескладная, с неженским характером, но все-таки девушка. Всегда знал, что мое смазливое личико и невезение сыграют со мной злую шутку!
Хибари вдруг резко подхватил меня и, перекинув на плечо, куда-то понес.
- Пусти, урод! – зарычал я в бессильной ярости.
А что я мог сделать? Только молотить кулаками по спине как истеричная девица? Не дождется.
Нес меня Хибари не долго – за кулисы, и небрежно скинул на что-то мягкое. Матрас, поролон, еще что-то? В этой полутьме не понять, но ведь должны же перед выходом на сцену на чем-то сидеть, дожидаясь своей очереди? Ой, не о том я думаю! Навалившийся на меня Хибари разом вышиб все левые ненужные мысли, но зато вернулась прежняя злость.
- Охренел?! – гордость и темперамент не позволяли спокойно лежать и молчать в тряпочку – меня ведь насиловать собираются! Хотя я и прекрасно знал, что дело швах, Хибари слишком крепко держит меня.
- Я раньше думал, что сволочнее всех Мукуро. Радуйся, ты покрыл его рекорд, Хибари!
- Не напоминай мне о нем, - вдруг усмехнулся ублюдок. – И у меня имя есть. Кея.
- Тогда и ты не называй меня травоядным! – рявкнул я, чувствуя, что мы несем полнейший бред и совсем не в тему. Может, Хибари тоже нервничает? Да ну, вот это настоящий бред.
- Договорились, Хаято, - прошептал ублюдок и медленно, словно неуверенно провел языком по моей шее. Он явно имел только слабые общие представления о том, что нужно делать, и мне стало до ужаса обидно. Если бы я не превратился в девушку, то гормонально контуженному выродку никогда бы и не пришла подобная идея.
- Все только потому, что я стал девушкой, - провыл я, отчаянно дергаясь.
- Хватит! – неожиданно резко сказал Хибари и жестко прижался к моим губам, словно выпивая весь воздух из легких.
Когда он отстранился, я судорожно вздохнул, совершенно не понимая, что его так разозлило.
- Хватит ныть. Да, я делаю это, потому что ты девушка. И для того чтобы признать произошедшие нужно быть сильным. Не ты ли часто орешь, что не слабак?
Я разом прекратил сопротивление и замер, широко раскрытыми глазами глядя на Хибари. Я уже привык к полутьме кулис, и мне было отчетливо видно, что ублюдок серьезен как никогда. А ведь правда, чего я кисну и постоянно цепляюсь за прошлое? Ну девушка, ну изнасилуют. Да, это унизительно, это приводит меня в бешенство, но я жив, а значит, у меня всегда будет возможно хорошенько поджарить выродка. А о произошедшем никто и не узнает – я никому не изливаю душу, а Хранитель Облака известен неразговорчивостью.­
- Ты прав, Хибари, - я оскалился. – Но и покорно раздвигать перед тобой ножки я не собираюсь.
- На другое я и не рассчитывал, - ухмыльнулся он в ответ. – И я же говорил на счет имени.
- Я же тебя потом убью, Кея, - протянул я, оставляя кровавые полосы на его руке. Короткие ногти для этого не слишком подходят, но злость прибавляет сил. – Не жди легкой добычи.
Хибари кивнул и мгновенно набросился на меня, словно изголодавшийся зверь. Все-таки мы похожи: ледяные снаружи, но внутри нас бушует яростное пламя. У меня холодом отдает внешность – светлая кожа, серебристые волосы, серо-зеленые глаза. Снежная королева, блин. У Хибари – это ледяной взгляд, манера держаться, высокомерно разговаривать. Но я вспыльчивый и полностью оправдываю звание Хранителя Урагана, а Хранитель облака несдержан перед добычей и конкурентом. Противника он сметает с не меньшим азартом, чем я. Все, кто так или иначе заденут Хибари, поплатятся за это. Умению более трезво оценивать ситуацию и бросаться на человека не сразу, а хотя бы через пять секунд он научится только в будущем.
Я яростно впился зубами в его шею, чувствуя, как выступает кровь, а пальцами вцепился в плечи. Да, именно так, чтобы не только мне было больно, пусть и шкурка отморозка будет подпорчена. Хибари на удивление нежно провел рукой по моим встрепанным волосам – до этого он безжалостно расправился с бинтами и чуть не порвал мне рубашку. Я в долгу не остался, и даже страшно представить, что подумают случайные свидетели, увидев нас в таком состоянии. Целовался Хибари все так же неумело, но он определенно входил во вкус, а я старательно искусал его губы, чтобы весь его Комитет завтра ловил упавшие челюсти. Момент, когда он вошел в меня, запомнился очень четко: перед глазами плавают красные круги и мне до ужаса больно, но я вгрызаюсь в шею мучителя чтобы не выдавить ни звука. Хибари успокаивающе погладил меня по спине и начал двигаться. Ублюдок, мать твою! Я точно его убью: сначала подорву, потом расчленю, а потом снова взорву, чтобы и пепла не осталось! Больно, больно, больно! Но вдруг эта резкая боль сменяется чем-то другим, и вот уже я сам отчаянно подаюсь навстречу… Мы как дикие звери – ни капли разума, только животный инстинкт. Боль смешивается с удовольствием, и мне окончательно сворачивает крышу – я отдаюсь полностью, до последней капли. Что поделаешь, я не могу быть спокойным, я – Ураган. Когда все закончилось – стремительно, словно что-то оборвалось, я обессилено упал на матрас или хрен-его-пойми-что.­ Хибари, успокоив тяжелое хриплое дыхание, склонился надо мной и, отведя от моего лица спутанные волосы, легко, даже нежно поцеловал меня. Словно в благодарность. Засунь ее знаешь куда, озабоченный ублюдок!
Когда мы оба более-менее пришли в себя, Хибари встал и, протянув руку, легко, как пушинку, поднял меня. Черт, больно, скотина!
- Я отвезу тебя на такси домой, - сказал мой личный кошмар, безуспешно пытаясь застегнуть истерзанную рубашку. А хорошо я постарался!
- Какое великодушие! – не удержался я, осматриваясь.
Мама дорогая, как мы выглядим! Хибари, помимо несчастной рубашки, выделялся укусами и царапинами; мои бинты превратились в лохмотья, а пара пуговиц на рубашке оторвалась в самых неподходящих местах. Не хочу ни в какое такси! Я хочу просто отоспаться и не думать ни о чем! Но у Хибари на этот счет было свое мнение: полюбовавшись на то, как я мучительно пытаюсь прикрыть грудь рубашкой, он решительно схватил меня за плечи и поволок за собой. Попытки вырваться и врезать, увы, ни к чему не привели.
Когда мы вывались из школы во двор, нас уже ждало такси, и тут уже я сам припустил, чтобы не попасться никому лишнему на глаза. Водила, окинув нас любопытным взглядом, так понимающе ухмыльнулся, что мне сразу же захотелось его прибить. Я представляю, о чем он подумал. Два подростка: спокойный как удав парень в разодранной рубашке и встрепанная полуголая девица (бинты я еще раньше выкинул в мусорку) в мужской одежде. Выводы на лицо, тут даже большого ума не нужно!
- Эх, молодежь! – многозначительно начал водила. – Вот в наше время…
- Дядя, тебе не за болтовню и обсуждение нравственности платят! – рявкнул я. – Езжай давай!
Водила что-то пробурчал, но воздержался от продолжения интересной темы. Меня это вполне устраивало, и я спокойно откинулся на спинку, надеясь подремать. Сидящий рядом Хибари молча смотрел в окно. Чтоб у тебя мозги вскипели, козел! Но сейчас разборки мне определенно не хотелось устраивать – я был совершенно не в форме. Ничего, еще успеется.
***
Придя домой, я пулей полетел в ванную и долго стоял под горячими струями, яростно натираясь мочалкой, словно пытаясь стереть следы этого поганого ублюдка. Злость почему-то прошла, и мне теперь было просто интересна причина, по которой Хибари это сделал. Как и в первый день своего превращения, я прочно обосновался у зеркала, критически осматривая себя. Мое тело все еще не стало женственным: все те же острые плечи, худоба, небольшая грудь, бледность. Смазливое личико все это не окупает, так в чем причина? Тут одно из двух: либо у Хибари накопился такой дикий недотрах, что он польстился даже на мою непрезентабельную тушку, либо он извращенец, латентный пидорас, который не осознает своей предрасположенности­ и выбирает мужеподобных девиц.
Телефон, лежащий на столе, требовательно подпрыгнул и зазвенел. Кого там пробило поговорить? О, Десятый! Ну хоть что-то хорошее за целый день!
- Да? Вы что-то хотели, Десятый? – радостно спросил я, взяв мобильник.
- Ты в порядке, Гокудера-кун? – послышался встревоженный голос моего босса. – Хибари-сан уволок тебя, и я даже не знал, что думать… Беспокоился, что случилось.
Он обо мне беспокоился! Как все-таки приятно осознавать, что о тебе думают. Злость окончательно отступила перед успокаивающим воздействием Десятого Вонголы.
- Не волнуйтесь, Десятый, все хорошо, я уже дома, - бодро отрапортовал я.
- А что хотел Хибари-сан?
- Не важно, это сущая ерунда! Пожалуйста, не беспокойтесь! У меня все хорошо, – заверил я, чувствуя, что ощущения внизу далеко не такие радостные, как я говорил.
- А… ну тогда ладно, Гокудера-кун, я рад, что с тобой все хорошо, - голос Десятого значительно повеселел, и ради этого я был готов соврать что угодно. – Увидимся.
- Конечно. Доброго вечера, Десятый.
Едва я положил телефон на место, как он снова нетерпеливо зазвонил. Десятый забыл что-то сказать? Да нет, номер-то незнакомый… Ошибся кто-то?
- Алло, - недовольно сказал я в трубку, собираясь послать криворукого идиота куда подальше.
- Завтра я жду тебя в шесть вечера у входа в парк, - в ультимативной форме объявил знакомый холодный голос. – Не придешь – притащу силой. И оденься как девушка.
- Ты меня на свидание зовешь? – я удивленно выпучил глаза и чуть не рухнул со стула.
- Да. Завтра в шесть, не опаздывай.
- Хи…
Отключился, зараза. Лаконично и без объяснений, как всегда. Я недоверчиво смотрел на телефон, пытаясь поверить, в то, что услышал. То, что Хибари меня изнасиловал еще как-то можно уложить в рамки привычного, но свидание?! Я задумчиво отложил телефон и подпер подбородок рукой. Раз зовет на свидание, значит, хочет продолжения отношений. И дело тут не в недотрахе.
- Точно извращенец, - решил я.
***
Прикинув за и против, я все-таки решил пойти на свидание – Хибари слов на ветер не бросает, с него станется вытащить меня силком. Теперь единственной проблемой был выбор одежды, который нельзя было доверить Кеко, Хару, а уж тем более Бьянки. Они же меня в куклу Барби превратят! На счет этого я был стопроцентно уверен. Бррр… даже представлять не хочется. Что ж, тогда можно было бы и самому по магазинам пройтись.
Домой я вернулся более-менее довольным, выбрав одежду в привычном стиле: короткие рванные шортики и яркая майка с вызывающей надписью «Разыскивается!». И пусть Хибари только попробует что-нибудь вякнуть по этому поводу! Девушки в таком тоже ходят, а изменять своему стилю я не собирался, тем более, для него. Когда время начало поджимать, я натянул шорты и майку, нацепил любимые напульсники и перстни, а волосы справа подколол небольшой заколкой. Радуйся, ублюдок, для тебя стараюсь! А каких мучений мне стоило разобраться с лифчиком! А ведь девушки каждый день носят это орудие пыток! Ужас! Хорошо, хотя бы, что с бинтами было хуже, так что я быстро привык к хреновине у себя на груди. Времени уже не оставалось, и я со злорадством решил нарочно опоздать. По правилам, девушки на свидание всегда опаздывают, так что пусть Хибари даже и не пикает! Мне стало немного легче на душе от этой маленькой мести. Мелочь, а приятно. Да и нервы немного успокоились, хотя я все равно беспокоюсь, что можно делать на свидании с Главой Дисциплинарного Комитета? Кому сказать – не поверят. Я и Хибари – это что-то совершенно несовместимое. Так, по крайней мере, я раньше думал.
***
Опоздал я минут на пятнадцать. А жаль, хотелось бы заставить отморозка (ох, простите, Кею) проторчать подольше. Зрение на дальние расстояния у меня всегда было хорошим, так что я сразу же нашел Хибари. Но, честно говоря, даже не поверил своим глазам. Раньше я видел Хибари только в форме, строгом костюме и традиционных шмотках, а тут… Оказывается, него даже вкус есть! Не ожидал… Проходящие мимо девчонки косились на Хибари, хихикали и шептали о том, какой роскошный парень стоит один, без девушки. Хотел бы я им сказать, что это «сокровище» представляет на самом деле, да ведь эти глупые курицы не поверят. Подойдя ближе, я заметил, что изменения претерпел и Хиберд. Канарейка, гордо восседая на плече хозяина, красовалась в маленькой фуражке. Это мне показалось неожиданно милым. Черт, я становлюсь по-девчачьи сентиментальным!
- Ты опоздала, - мрачно проинформировал меня Хибари, даже не поздоровавшись. – На шестнадцать минут.
- Между прочим, - довольно заявил я. – Девушкам положено опаздывать на свидания. Или ты не знал?
Кея тут же заткнулся, и я понял, что впервые одержал над ним победу. Ха, так тебе и надо!
- Ладно, пошли, - он вдруг взял меня за руку и повел в парк.
Епт, я такого совершенно не ожидал, поэтому от удивления разрешил себя отконвоировать. Отморозок не перестает меня удивлять!
***
Это правда было похоже на классическое свидание, но я совершенно не мог расслабиться, боясь нарваться на знакомых. Вместо того, чтобы любоваться красотами природы, я нервно оглядывался, боясь натолкнуться на знакомое лицо. А вот Хибари чувствовал себя вполне комфортно и вел себя как настоящий джентльмен. Правильный ты наш, тьфу! Кея милостиво (да подавись ты!) предложил мне купить что-нибудь за его счет, чем я и воспользовался по полной программе, решив разорить отморозка. Однако карманы Хибари казались бездонными, а вот мой желудок, увы, нет. Пришлось отказаться от глупой затеи.
Вдруг я услышал знакомый смех и с ужасом обернулся. Так и есть: Десятый в компании бейсбольного придурка! Блинский блин, да за что же мне это?! Я решительно схватил Хибари за руку и потянул его вперед, надеясь оторваться от друзей, но сразу же замер, как вкопанный: впереди в кафе лакомился мороженым весь женский состав семьи. Чеееерт…. Обложили со всех сторон!
- О, Тсуна! ЭКСТРИМАЛЬНАЯ сегодня погодка, да?
А торфяная башка что здесь забыл?!
- А впереди не Хибари с какой-то девушкой случайно? – послышался голос Ямамото.
- Не может быть, - тонко пискнул Десятый.
- Да я тебе говорю! Эй, Хибари!
Едрить-колотить, это полный трындец! Почему всех приспичило погулять именно здесь?! Это точно подстроил Реборн, уж он-то все знает! В мой негласный список ненависти добавилась еще одна запись.
Я до боли сжал предплечье Кеи и отчаянно зашептал:
- Не смей отзываться!
- Я не собираюсь общаться с этими травоядными, - высокомерно заявил Хибари, но в его глазах я заметил усмешку – ублюдок явно наслаждался моей паникой. Садист херов!
Убегать было уже поздно и позорно: Ямамото и Рехей, таща за собой бледного Десятого, оказались прямо перед нами.
- Я же говорил, что это Хибари, - радостно заявил бейсбольный придурок, а Десятый круглыми глазами уставился на меня.
- Э-э… Гокудера-кун?
- Здравствуйте, Десятый, - обреченно выдавил я, сгорая от стыда. Честное слово, я себя чувствовал инопланетянином-изв­ращенцем.
- Тоже погулять выбрались? – встрял торфяная башка, явно не втыкнув, в чем дело.
- Эм, мы помешали вашему свиданию? – осторожно произнес Десятый, опасаясь реакции Хибари.
- Именно, - холодно ответил Кея. – Так что освободите дорогу.
- Конечно, конечно… - закивал Ямамото.
Когда мы уже уходили, провожаемые заинтересованными взглядами, этот паршивец еще и проорал:
- Хорошего вам свидания!
Все, бейсбольный придурок, ты попал! Я забываю, что считал тебя другом. В следующий раз ты меня встретишь уже разве что на том свете, уж я-то тебе обещаю поездку в те края!
Настроение у меня окончательно испортилось: теперь я обдумывал планы мести и пытался придумать, как бы реабилитироваться в глазах Десятого. Он Хибари боится до умопомрачения и то, что я встречаюсь с этим выродком, мягко говоря, его не обрадовало.
- Эти травоядные все испортили, - заметил Кея. – Загрызу до смерти
- Только не Джудайме! – мгновенно отреагировал я. – А Ямамото – всегда пожалуйста.
- Посмотрим, - усмехнулся Хибари и повел меня в более тихий, почти безлюдный переулок.
Я даже не удивился, когда Кея на прощание поцеловал меня – для нашего дисциплинированного­ «хыщника» вполне естественно следовать правилам даже на свидании. Не то, чтобы я был особо в претензии – Хибари потихоньку набирался опыта – но к подобным знакам внимания я еще не привык. Потом он молча кивнул мне на прощание и растворился в вечерних сумерках, как зловещий вампир. Тьфу, что бред в голову лезет?
***
Страшно поверить, но на сегодняшний момент я встречаюсь с Хибари уже около месяца. Если мне кто-нибудь сказал бы подобное до моего превращения – без колебаний взорвал бы недоумка, а пепел засыпал в песочные часы, чтобы поработал. Но сейчас происходило именно то, что мне не могло присниться даже во сне. Мы гуляли по выходным в парке, частенько натыкаясь на остальных членов семьи (Реборн, чтоб тебя!); сидели на крыше, где Хибари спокойно дремал, а я читал научные статьи и присматривал за Ури, выпуская ее проветриться (к счастью, Кея к животным относился куда лояльней, чем к людям и прощал кошке Урагана ее шалости); занимались крышесносящим сексом в самых неподходящих местах (вот в этом Хибари напрочь забывал о дисциплине). Нет, я не забыл о своем обещании прибить отморозка, но, изрядно помяв друг друга, мы ни к чему не пришли. Ну и ладно, всегда успеется повторить – жизнь долгая. А вот Ямамото уже на следующий день после моего первого свидания нарвался на сюрприз. Дымящийся бейсбольный придурок долго потом спрашивал, что такого он сказал. Объяснять я, конечно же, не стал. А в целом, все было довольно неплохо и я уже смирился со своим новым телом…
***
Я спешил: мне нужно было идти на свидание к Кее, но до этого еще и успеть заскочить к Десятому – босс по телефону попросил обязательно прийти. Что же там такое случилось? Очередное нападение? Накручивая себя, я умудрился домчаться до пункта назначения за рекордно короткие сроки. Когда я ворвался в комнату Десятого, то чуть не уронил челюсть от ожидавшего меня сюрприза: на столе стоял недовольный Верде, которого держал на прицеле Реборн.
- Хорошо, что ты быстро, - кивнул мне аркобалено солнца. – Тебе невероятно повезло, что нам удалось случайно натолкнуться на Верде.
Сумасшедший ученый фыркнул и отвернулся. Я удивленно хлопал глазами.
- Теперь мы можем превратить тебя обратно в парня. Верно? – радостно сказал сияющий Десятый.
- Проблема яйца выеденного не стоит, - усмехнулся Верде. – Я сразу же с ней разобрался, когда осмотрел испорченное оружие. Можем приступить сейчас же, а то у меня еще куча дел.
- Когда нужно, тогда и приступим, - спокойно заметил Реборн. – Не тебе решать – сейчас ты не в выгодном положении.
В комнату зашел недовольный подозрительный тип (подчиненный Верде) и плюхнул на стол оружие, на которое я покосился с неприязнью – слишком много негативных воспоминаний оно вызывало.
- Можем приступать, - кивнул Реборн и пристально посмотрел на меня. – Только ты точно этого хочешь?
- А? – опешил я, но Ямамото тут же встрял:
- Ты же с Хибари встречаешься.
Верно, все верно, и я уже опаздываю на свидание с этим отморозком… Но, несмотря на ворох сомнений, думал я недолго. Я – парень, как бы смазливо не выглядел. И хоть преврати меня в девушку и одень в кружева, все равно мой вспыльчивый грубый характер только для парня и подойдет. А Хибари… На этом наши отношения и закончатся, но ведь всегда приходится чем-то жертвовать, верно?
- Нет, я готов, - твердо сказал я.
Реборн все так же внимательно на меня смотрел, но потом кивнул Верде, и на меня навели ствол оружия…
Я буквально вылетел из дома Десятого. На предложение Ямамото «отметить такое дело горячим шоколадом» я невнятно пробормотал о том, что у меня срочные дела. Как хорошо, что сегодня я оделся универсально (рваные джинсы, майка и куртка) и домой забегать не надо, чтобы переодеться. По правде говоря, встречаться с Хибари в такой момент, когда все чувства в полном раздрае, не хотелось. Но уж лучше сейчас все объяснить, чем отложить на потом и мучиться в ожидании. На нос упала первая дождевая капля, и я мысленно выругался. Ведь видел же, что пасмурно, а все равно не захватил зонт. Горбатого могила исправит.
Дождь припустил так, что я за считанные минуты вымок до нитки и сильно замерз, но продолжал упрямо брести на место встречи. Что мне сказать Хибари? И как он отреагирует? Он проявил ко мне интерес, только когда я превратился в девушку, а теперь, когда все вернулось на свои места, как он поступит? А я ведь привык к нему. Привязался крепко-крепко, но не так, как к Десятому. Это совсем другие чувства. Не буду говорить, что влюбился – такого психа только безбашенный кретин полюбит - а прикипел. Этот отморозок даже заботливым бывает, хотя и выражает он заботу необычно, но я привык. Он молчаливый, никогда не объясняет своих поступков, всегда делает только то, что хочет. Но ведь нужен зачем-то. Очень нужен. Но и оставаться в девчачьем теле мне не хотелось. Что ж, будь, что будет.
Предусмотрительный Хибари стоял под зонтом и пристально вглядывался в сплошную серую полосу ливня. Зонт не слишком помог от ненастья, и Кея тоже промок, но, конечно, не так сильно, как я. Когда я подошел ближе, он недовольно сказал:
- Сегодня ты сильно опоздала, это непозволительно.
- У меня была уважительная причина, - криво ухмыльнулся я.
- Какая же?
Я распахнул куртку и продемонстрировал полное отсутствие груди.
- Видишь ли, – я нервно расхохотался – наверное, я сейчас походил на сумасшедшего. – Я снова превратился в парня. Здорово, правда?
Не дожидаясь ответа Хибари, я резко развернулся и побрел прочь. На душе было гадостно и мерзко, но я сделал то, что должен, и теперь от меня ничего не зависело. Беспомощность и обреченность – неприятные чувства, как будто скребет что-то в груди, рвет внутренности.
Вдруг кто-то (и не трудно догадаться кто), цепко схватил меня за руку и развернул к себе.
- Я тебя еще никуда не отпускал, - жестко сказал Хибари, глядя мне в глаза.
- Но ты назначал свидание девушке, а я – парень, - хмыкнул я.
- Я же уже говорил, что ты всегда будешь шумным недисциплинированны­м травоядным, - припечатал меня Кея, отпустив руку.
- Но ты же… - ошеломленно пробормотал я и неожиданно для себя истерически хихикнул. – Всегда знал, что ты извращенец.
Хибари ухмыльнулся, и в ту же секунду я повалился от его удара в холодную лужу.
- Это за твое опоздание, Хаято, - нагло заявил отморозок и спокойно прошел мимо. – Вставай, я ждать не буду.
Я резко поднялся и, забыв о холоде, помчался за ублюдком, вопя что-то про убийство. На душе у меня стало спокойно и я точно был уверен, что теперь все идет так, как надо.

Взято... а кто его знает, откуда взято